Куклы в психотерапии
По материалам статьи Виклюнд Оса "Исследование «Куклы в психотерапии»"
Цель исследования - выявление того, как в настоящее время куклы используются терапевтами и могут ли куклы быть полезным инструментом психотерапии в будущем. Исследование основано на результатах опроса на английском языке. Опросник позволил получить как количественную, так и качественную информацию.
33 участника из 11 стран ответили на вопросы. Результаты показали, что выбор кукол как инструмента терапии широко распространен. В работе с детьми чаще всего используются перчаточные куклы. Шесть главных тем были обнаружены в результате анализа: проективная, символическая, отношенческая, чувственная, побуждающая, трансформационная.
Согласно результатам, большинству клиентов рассматриваемый метод подходит, особенно детям. Результаты также показывают, что кукол нужно применять с осторожностью в работе с теми, кого куклы пугают, и с клиентами, имеющими тяжелые психические заболевания. Противоречивая информация получена по применению кукол в работе с застенчивыми клиентами. Кроме того, на успех использования влияют и индивидуальные характеристики клиентов. Так, вовлечь клиентов в куклотерапию позволяют их любознательность, игривость, креативность, принятие. Наименьшую пользу получат клиенты ригидные, неспособные к игре, заторможенные, имеющие жесткую когнитивную направленность, негативное отношение к куклам. Полученные результаты позволяют сделать вывод, что куклы могут быть полезным инструментом психотерапии.
Терапевтическое использование кукол.
Кукла долгое время служит мостом, ведущим к большей интеграции и независимости. Она становится символом собственной жизни. R. Bromfield пишет: «В наиболее общем смысле игра с куклой придает конфликтам материальную форму через символическое действие… Помогая настоящим людям, куклы позволяют ребенку переносить чувства с определенных персон, с которыми он реально связан. При этом, куклы предлагают физическую и психологическую безопасность, которая приводит к большему самовыражению.
Например, ребенок может выразить агрессию и любовь посредством куклы без риска быть реально отвергнутым или наказанным». Проецируя или замещая, вытесняя, клиент может работать с собственными конфликтами. Внешний объект служит для отреагирования и исследования эмоций.
В середине 30-х годов прошлого столетия Л. Бендер и А. Уолтман использовали кукол в детской психиатрической клинике Нью-Йорка. Их статьи - первые из существующих описаний кукол в психотерапии. Они использовали петрушечных кукол в рамках психоаналитического подхода для показа кукольных спектаклей детям и их обсуждения. Куклы многократно использовались многими после этого, среди прочего, в оценке, а также в индивидуальной терапии, работе с семьей, кризисными состояниями, консультировании школьных групп, лечении травм и психических заболеваний. Сегодня в немецкоговорящих странах развивается специальный «определяемый детьми» метод, основанный на психологии К.-Г. Юнга. Кукольник и терапевт из Швейцарии К. Вютрих вместе с немецким психологом Г. Гауда являются родоначальниками этого подхода.
Однако, как уже указывалось выше, эта область относительно мала и неразвита по сравнению с другими подходами терапии искусством. Е. Ирвин поддерживает это положение, написав в 2002 году: «Парадоксально, но среди наиболее ценных игровых материалов наименее понятными и используемыми являются куклы. Разнообразные куклы включены в оснащение большинства игровых комнат, но терапевты обычно мало знают об их использовании и поэтому часто не имеют успеха в исследовании их потенциала». Эти слова вдохновляют на дальнейшие исследования терапевтического значения кукол.
Цели и научные вопросы
Цель данного исследования – понять, как куклы используются терапевтами в настоящее время и изучить, если и как они могут быть полезным инструментом психотерапии в будущем.
Вопросы, на которые мы искали ответы:
Могут ли куклы быть полезным инструментом в психотерапии?
Как и кому куклы полезны в терапии?
Метод
Данное исследование основано на интернет-опросе, включающем качественную и количественную информацию. Опросник предлагался на английском языке. В исследовании приняли участие терапевты с различной базовой профессиональной подготовкой. Прозрачность и надежность результатов были задачами всей работы.
В исследовании приняли участие 33 специалиста из 11 стран. Страны, откуда были получены ответы, даны в убывающем порядке: Германия (n=15), США (n=4), Великобритания (n=3), Россия (n=2), Швеция (n=2), Швейцария (n=2), Австрия (n=1), Франция (n=1), Греция (n=1), Ирландия (n=1), Люксембург (n=1). Наибольшая группа участников (n=18) представляет немецкоговорящие страны, включая Германию, Швейцарию и Австрию. 24 участника – женщины, 4 – мужчины, 5 участников не указали в анкетах свой пол. Профессиональная подготовка участников различна: 6 из них психологи, 6 – психотерапевты, 8 человек имеют степень бакалавра, 10 – магистерскую степень, 3 являются докторами философии и 1 человек имеет постоянную степень доктора. Некоторые участники не имеют какую-либо из упомянутых степеней, но имеют другие, например, в арт-терапии, драматерапии, юнгианской психологии, трудотерапии или куклотерапии. 22 респондента работают более 10 лет, 7 – от 5 до 10 лет, остальные – меньше. Это означает, что 29 участников исследования имеют опыт работы более 5 лет. 24 респондента расценивают свою удовлетворенность от использования кукол (по сравнению с другими терапевтическими инструментами) как высокую, 8 человек ставят их на второе место. Остальные результаты могут быть разделены на количественные и качественные.
Результаты показывают, что участники, в основном, работают с детьми, чаще всего - индивидуально. Часто клиентам предлагается 10 и более сессий. Один респондент предлагает 1 сессию в неделю на протяжении 1 – 3 лет. Трудности клиентов, с которыми работают участники исследований, - это кризис или травма (n=25), социальные или коммуникационные проблемы (n=24), психологические (n=22), соматические или психосоматические (n=12), психиатрические (n=10). Места работы терапевтов простираются от частной практики (n=16), образовательной системы (n=12) и социальной службы (n=6) до психиатрических клиник (n=7) и больниц (n=3). Оплату за терапию вносят сами клиенты (n=18), общинные (муниципальные) учреждения (n=14), страховая компания (n=10), добровольное страхование (n=9) и ассоциации (n=2).
Краткое изложение
Результаты показывают, что 33 участника наиболее часто используют клиент-центрированный, юнгианский подход, игровую терапию и большинство из них проживает в Германии. Терапевты все хорошо подготовлены. Лечение чаще всего проводится индивидуально с детьми для решения следующих трудностей – кризис, травма, коммуникационные или психологические. Наиболее общими являются частная практика и образовательные учреждения, и таким образом оплата труда чаще поступает от клиентов или общинных (муниципальных) учреждений. Что касается кукольных интервенций, игра куклами применяется чаще, чем изготовление кукол, но различия здесь относительно небольшие. В общем, используется широкий ассортимент кукол – как по количеству, так и по характеристикам. Исключение составляют куклы, различающиеся по типу манипулирования. Значительно чаще, чем другие, используются петрушечные куклы. Немного больше участников исследования применяют кукол на всех сессиях, при этом предлагается более 10 сессий.
Качественная информация
Информация была разделена на 6 измерений согласно тематическому анализу. Эти измерения: проективное, символическое, отношенческое, чувственное, побуждающее, трансформационное. Символическое и чувственное измерения упоминаются в анкетах чаще всего. Далее приведена цитата одного из участников, демонстрирующая включение нескольких измерений: «Куклы предлагают более быстрый путь обращения к внутренней жизни, чем просто слова или даже другие арт-процессы, такие как рисование или живопись. Оживление кукол ведет к оживлению внутренней жизни и усиливает взаимодействие с терапевтом или членами группы».
Измерения вместе с результатами метода куклотерапии, преимущества / недостатки и ответ на вопрос «Кому подходит метод?» представлены ниже.
Проективный аспект
Проективные аспекты терапевтического использования кукол включают в себя проецирование внутренней жизни на куклу, защищенность чувств куклой, вовлечение в безопасную ситуацию, перенос на куклу, а не на терапевта, а также движение на мета-уровень – дистанцирование, – где взгляд на трудности с расстояния может привести к озарению. Ментализация также может быть включена в этот аспект. Приведем примеры из ответов участников исследования: «Куклы представляют клиента во всех его проявлениях – мыслях, чувствах…; моя кукла представляет часть меня, которую я не отваживаюсь проявить в реальной жизни…; Куклы дают дополнительную защиту при рассказывании истории свое жизни; Способность изменить ситуацию – безопасна…; Куклы как мощный защищающий инструмент позволяют детям говорить легко и свободно о различных аспектах своей жизни…; Кукла может быть оживлена, и затем стать экраном для проецирования эмоций, проблем, тревог…; …(они предлагают) способность смотреть на себя и ситуацию с другой стороны…; С куклой у клиента есть возможность увидеть его проблемы с другой перспективы».
Символический аспект
Символический аспект относится к невербальным и бессознательным аспектам терапевтического использования кукол. Объект представляет нечто большее, чем самого себя. Данный аспект мультислойный и содержит противоречия. Оно также содержит в себе соединение невербального и вербального. Приведем примеры из ответов терапевтов: «работая с их внутренними конфликтами на символическом уровне…; Разрешение бессознательному говорить посредством куклы символическим языком…; намного легче «говорить» без слов о внутренних процессах…; ребенок может рассказать о своих бессознательных проблемах прямо, вы можете работать с неговорящими детьми или с детьми с интеллектуальными нарушениями».
Отношенческий аспект
Buber сказал: «Вся актуальная жизнь – это неожиданная встреча». Соединение этих слов со словами Я. Морено, упоминавшимися выше («… затем я буду смотреть на тебя твоими глазами, а ты будешь смотреть на меня моими»), предлагает содержание рассматриваемого измерения. Позитивное социальное взаимодействие включено так же, как конфликт и решение проблем. «Отношенческий» может иметь связь с отношением терапевта, другой группы или членов семьи и с отношением к кукле. Отношение к кукле часто может быть переведено на наше отношение к нашей собственной внутренней жизни. Примеры этого измерения в ответах участников исследования: «Общая игра детей и их родителей. Функциональное и социально-эмоциональное решение проблем…; социальная адаптация, коммуникация с другими…; взаимодействие детей и родителей…; ребенок может увидеть / почувствовать / говорить с частью себя».
Чувственный аспект
Радость, гнев, стыд и грусть, интерес и участие – чувства, включенные в рассматриваемый аспект. Работа в этом измерении может быть в контакте с эмоциями, идентификацией эмоций так же, как и регулированием их. Примерами из ответов могут служить следующие: «куклы обращаются к большинству детей, и они выражают свои эмоции так, как не смогли бы выразить словами…; игра кукол – хорошая возможность и опора для детей, чтобы выразить свои чувства…; …Диссоциация со своими чувствами…; … куклы позволяют ребенку более открыто выразить чувства, как ярость, которые не так легко выразить…; Это прямой путь к чувствованию себя! Даже дети с аутизмом или подростки способны начать осознавать свои чувства и выражать их – через кукол…; … им не нужно проявлять свои чувства и опыт, как в ролевой игре. Куклы делают это «для них». Последняя цитата – сравнение с драматерапией.
Побуждающий аспект
Побуждающие аспекты терапевтического применения кукол включают работу с самооценкой, чувством собственного достоинства, уверенностью в своих силах, образом «Я» и защитными механизмами (копинг-стратегиями). Работа с этими характеристиками пациентов укрепляет их. Несколько примеров: «Они чувствуют большую уверенность в себе и становятся более уверенными в себе…; развитие чувства собственного достоинства…; коррекция образа «Я», поиск персональных ресурсов…; Ключ – понимание собственного образа; участник может почувствовать воодушевление и опыт новых идей о себе».
Трансформационный аспект
Трансформационный аспект содержит изменения. В этом смысле, это всегда часть терапии, – не имеет значение, в психотерапевтическом или креативном подходах. Это можно увидеть в широком спектре терапевтических процессов, простирающихся от самоисследования и повторения в ролевой игре до исцеления и интеграции травматического опыта. Несколько примеров из опросника: «Играя с куклами, дети чувствуют поддержку своих попыток действовать и вести себя по-другому…; Используя кукол, клиенты идут в то место, где они «я и не я» одновременно, что способствует самоисследованию…; Я поддерживаю детей в процессе преодоления их отношений и расстройств привязанности и психических травм».
Методы куклотерапии
По меньшей мере, 18 участников описывают метод, сходный с одним из упоминавшихся ранее, основанным на работах К. Вютриха и Г. Гауда. Клиент – чаще ребенок – выбирает три опорных / символических объекта, затем три петрушечных куклы и после этого решает, какие роли будут разыграны терапевтом и клиентом. Сценическое оформление доски (возможно, адаптированной высоты) также включено в работу, например, используя шали, платки разного цвета.
Клиент играет его /ее историю, а терапевт ассистирует. Этот подход называется юнгианским и включает архетипических кукол. Другие примеры описанных методов: работа с готовыми куклами - «приятелями», использование куклы – доктора, прописывающего песни при плохом настроении, изготовление кукол из полимерной глины, папье-маше, дерева, ткани, смешанных и вторичных материалов, применение рассказывания историй. Вот слова одного из участников: «Дети пишут историю о герое, имеющем дело с проблемой. Затем придумывают и делают кукол для разыгрывания истории. В этом процессе мы вместе размышляем о различных копинг-стратегиях, позволяющих найти решение».
И в заключение, участник утверждает, что не является полезным в этих вмешательствах: «Они получают пользу в наименьшей степени, только изготавливая кукол и не играя с ними, или только играя с готовыми куклами без изготовления некоторых из них». Это предполагает, что завершенный процесс от изготовления куклы до игры с нею является жизненно важным.
Возраст клиентов, диагнозы и трудности
Многие респонденты называют детей как группу, получающую наибольшую выгоду от применения куклотерапии, некоторые указывают возраст 3 и выше, а также до достижения подросткового или юношеского возраста: «Я нахожу, что люди всех возрастов могут получить значительную выгоду от куклотерапии. Для детей от 3 до 8 лет, однако, это очень полезный метод для самовыражения…». Другой участник утверждает, что с «детьми (4 – 6 лет) часто необходимо вовлекать телесный опыт…». Однако, некоторые недвусмысленно говорят, что метод годится и для взрослых тоже, другие признают, что куклотерапия – для всех возрастов: «В любом возрасте – от детей до стариков на пороге смерти». Что касается диагнозов и трудностей, то куклотерапия наилучшим образом подходит для «детей с неуверенностью в себе и низкой самооценкой, агрессивных детей, детей, нуждающихся осознать сложности в их жизни». Другие примеры: «Дети подавленные, отвергаемые, гиперактивные дети, с психо-социальными проблемами, психическими травмами; Клиенты с сильным «внутренним ребенком», без серьезных травм в детстве; Все дети, страдающие от эмоциональной неустойчивости, и дети, имеющие проблемы в поведении (агрессия, направленная на других детей, или на себя, к примеру); Дети, которые пока не могут выразить словами свои проблемы; взрослые с потерей речи (например, после удара) или люди с интеллектуальными нарушениями; Даже дети с аутизмом» и в то же время они рассматриваются как неподходящие для применения метода: «дети с глубоким аутизмом». Примеры клиентов, которым метод приносит наименьшую пользу: «Дети с нарциссическими расстройствами или глубокими расстройствами идентичности, упрямые дети или дети с асоциальным поведением (пытающиеся разрушить группу); Дети с низкой самооценкой, отвергающие кукол (…) Хотя и служба охраны детства и взрослые после того, как увидят процесс, почти всегда принимают решение участвовать; Взрослые с трудностями вовлекаются в терапию; Не целесообразно для детей с психозами, маниями и галлюцинациями; Непреодолимо для людей с тенденцией к психозам».
Предубеждения и другие факторы
Предубеждения проявляются в опроснике как факторы оценки того, насколько клиент является подходящим: «люди, позитивно относящиеся к посреднику…; Люди, которые могут быть вовлечены в куклотерапию и могут установить с этим связь», а также как похожие способности и мотивация: «творческие дети с любыми проблемами; дети и родители, заинтересованные в эмоциональной работе; дети или взрослые, любящие разыгрывать истории; Легко играющие взрослые; Любознательность и социальные способности в групповой работе, разрешение и принятие индивидуальной символической работы». Так же предубеждения проявляются как умения общаться и выстраивать отношения: «Дети, которые в некоторой степени способны использовать язык и которые в некоторой степени способны общаться со мной как терапевтом».
Терапевтическое использование кукол представляется наименее выгодным, когда: «клиенты думают, что куклы - лишь «игрушки»; дети предпочитают не творить что-то конкретное», для «сильно подавленных, заторможенных людей; людей (в большинстве взрослых) с сильной когнитивной ориентацией, имеющих проблемы с высвобождением; очень застенчивых детей, не отваживающихся играть; клиентов с собственными предубеждениями относительно работы с куклами как с чем-то детским; ограничивающими и препятствующими предположениями о кукольном искусстве; Они могут пугать детей, когда представляются им слишком рано (меньше символического понимания); некоторые дети с травматическим опытом или с тяжелыми проблемами боятся кукол, они не могут сделать так, как будто …; Подростки, смотрящие фильмы ужасов с куклами не могут быть вовлечены в метод, т.к. куклы напоминают им о фильмах и пугают их; дети, которые не любят кукол и имеют бедную фантазию; Дети, живущие в непостоянных обстоятельствах; клиенты с сильным «контролирующим родителем», с ригидными психологическими защитами; … не все дети способны играть – для них иногда невозможно найти историю». Другие упоминаемые факторы, при которых использование кукол наименее выгодно, - то, что это занимает много времени, что может быть истощающим, когда сопротивление клиента становится проблемой.
Как пример: «Дети, не берущие ответственность за действия своей куклы, могут стать трудноконтролируемыми. Некоторые дети могут быть напуганы куклами (дети с аутизмом, очень маленькие дети…)».
Необходимость в художественной и терапевтической компетентности, как уже упоминалось, проблематична, метод требует реквизита, подготовленный персонал в достаточном количестве сложно найти, куклы – не основной терапевтический инструмент и люди не могут рассматривать методы собственной терапевтической динамики.
Краткое изложение
Благодаря тематическому анализу в качественной части опросника были обнаружены шесть измерений: проективное, символическое, отношенческое, чувственное, побуждающее, трансформационное. Относительно того, для кого метод наиболее полезен, некоторые ставят на первое место детей, некоторые говорят о подростковых и юношеских годах. Куклотерапия кажется полезной для тех, кто способен увлекаться, играть, принимать, творить и любопытствовать. Многие тяжелые психические заболевания, такие как глубокие расстройства личности, психозы или аутизм, называются как наименее пригодными для вмешательства кукол. Некоторые участники исследования указывают на риск пугать клиентов с вышеназванными проблемами и травмированных клиентов. Другими наименее пригодными группами для куклотерапии называются клиенты с предубеждениями, сильным внутренним контролем или ригидностью, с жесткой когнитивной ориентацией или подавленные, заторможенные.
Обсуждение
Фокусируя внимание на группах пациентов, которым показана и не рекомендована куклотерапия, отчасти удивительным стало то, что кризис и травма являются более обычными причинами обращения, чем социальные /коммуникационные или психологические трудности. Упоминания о том, что куклотерапия показана для этих групп, встречаются как в опроснике, так и в литературе. С другой стороны, тем, кто боится кукол, вместе с клиентами с психозами или маниями и галлюцинациями не советуется использовать терапевтическую работу с куклами. Это позволяет избежать перенасыщения клиентов или получения проблем с проверкой реальности. Это имеет смысл и, в то же время, – по меньшей мере, в отношении клиентов с психозами, - возможно сделать исключения. Мы можем сравнить это с арт-терапией, которая широко известна применяемостью при лечении психозов. Если терапевт опытен при работе с психозами и способен быть чутким, куклы могут стать главным источником, ключом работы с проверкой действительтности и внутренними конфликтами. Однако, петрушечные куклы являются посредником приближения к физическому и внутреннему Я клиента, и указываются в анкетах, рассматриваются как потенциальные возможности для быстрого выявления травм. Это вместе с информацией о пациентах с тяжелыми психическими расстройствами предполагает, что должно быть предпринято изрядное количество предосторожностей. В добавление, группы с глубокими расстройствами личности и аутизмом – весьма сложная задача для большинства психотерапевтических и креативных арт-подходов. Что касается психотических клиентов, представляется наличие множества путей для использования терапевтических кукол с осторожностью. Однако, многие придают особое значение ценности использования метода с застенчивыми клиентами. Причина в том, что дети могут спрятаться за ширму или сцену, что позволяет другим фокусироваться на кукле, а не на ребенке.
Результаты показывают, что при ответе на вопрос «Как?» использование кукол также оценивается позитивно. Выбор кукол, их включение и используемое количество разнообразно, однако почти все применяют в основном перчаточных кукол. Больше половины отвечающих предлагают клиентам на выбор более 20 кукол. Предлагаемые куклы разнообразны: человекоподобные, куклы-животные, символические. Интересно, что достаточно много предлагается кукол на всех сессиях. Возможно, это связано с тем, что в основном используется немецкий метод. То же может относиться и к количеству сессий (большинство респондентов предлагает больше 10 сессий), однако, это вполне необычное, редкое в наши дни краткосрочное лечение. Другая причина для большого количества сессий может быть в том, что метод требует много времени, особенно если используется полный процесс – от изготовления куклы до игры. Ответ на вопрос «Как?» - безмерно важен, даже когда приводит к предубеждениям. Работа с собственными убеждениями жизненно важна так же, как поэтапное включение кукол для сомневающихся или заторможенных, высокоинтеллектуальных или амбивалентных по другой причине. Как упомянул один из участников, это также может быть вопрос о том, когда вводить кукол - это может быть очень рано для некоторых. Фактически, эти группы клиентов более других нуждаются в таком типе терапии, если они поддаются данному методу. Не в меньшей степени это подходит и взрослым. Цитата во введении поддерживает эту точку зрения.
Качественная сторона результатов более очевидна. Например, все участники работают в недирективном или клиент-центрированном подходе, иногда смешанном с директивным. Ни одна работа не является директивной. Эта работа поддержана в литературе, особенно современной. Большинство терапевтов работают индивидуально и часто включают игру куклами, изготовление кукол и /или ролевую игру. Меньше работы с семьями и кукольными спектаклями. Сравним это с работой Л. Бендера и А. Уолтмана (1936) в 30-х годах (директивно в психоаналитическом подходе, с группами детей, используя кукольные спектакли), и Е. Ирвин (1975) (семейные кукольные интервью). Это, конечно, во многом пути, относящиеся к тому, как видятся в настоящее время клиенты и роль терапевта. Общество движется полным сочувствия путем по направлению к тому, что терапевты больше не являются «экспертами», это скорее товарищи, путешествующие со своими клиентами. И все же, было бы интересным сравнение, если эта работа по-прежнему будет найдена сегодня. Возможно, это находится вне данного эссе, где-то в другом уголке мира, но включить его на этом этапе невозможно. Однако, принимая во внимание качественные измерения работы Л. Бендера и А. Уолтмана (1936), часть их поддержана результатами нашего исследования. Особенно чувственный и эмоциональный аспекты. Л. Бендер и А. Уолтман работали с эмоциональными трудностями, этот аспект наиболее часто упоминался в эссе. Фокус на детях остается таким же, но групповые перспективы, кажется, смещены к индивидуальной работе. Если это так, даже на более общем уровне, что это значит для растущих сегодня детей? Извлекаются ли они из своего контекста чаще, чем им нужно? Слова Г. Гауда, приведенные выше, предполагают возможность работать индивидуально, но с семьями, мысленно представленными в комнате или конкретно с куклами, как с помощью в преодолении нарушенных семейных отношений. Это придает смысл и кажется очень важным, но что, если развитие ребенка нейтрализовано в ежедневной жизни семьи? Тогда присутствие всех членов семьи желательно в терапевтическом кабинете. Все же, это мог быть случай, не поддерживаемый сегодня обществом, ни финансово, ни культурно.
Интегрируя вышенаписанное с подходами терапии искусством, нами может быть получена интересная информация. Например, рассмотрение терапевтического использования кукол как самоисцеляющей игровой терапии идет рука об руку с юнгианским подходом в немецкоговорящих странах. Их определяемая ребенком кукольная игра не фокусирует вербализацию трудностей. Впрочем, в этих странах используются компоненты арт-терапии, когда клиент приходит к изучению арт-продукта (куклы), по меньшей мере, если включено изготовление кукол. На изготовление отводится много времени и часто куклы сделаны полностью. Обращение к искусству и экспрессивной арт-терапии в понятиях метода также многозначительно делать разными путями. Кукла рассматривается как воплощение в материальной форме внутренней жизни клиента, что становится проекцией в игре. В интермодальной перспективе перемещающиеся модальности дают углубленную или расширенную экспрессию. Это служит примером комбинированных самовыражений участников, таких как рассказывание / сочинение историй, рисование (кукол, сцены, реквизита, декораций), изготовление куклы / реквизита, ролевая игра или кукольные спектакли. Взгляд через призму «низкие умения – высокая чувствительность» может быть мотивацией, работающей с новичками, включая взрослых. Термины драматерапии в чем-то даже ближе к куклотерапии, чем экспрессивные искусства. Вход в роль, выход из роли, дистанцирование и повторение могут помочь клиентам осознавать, быть в контакте с чувствами и учиться альтернативным способам преодоления трудных ситуаций. Это, вероятно, может быть дополнением к более общим формам драматерапии, в случаях соприкосновения с экстрачувствительным материалом. Клиент / актер в драме может затем проецировать трудности на куклу и на расстоянии увидеть себя. Клиент, таким образом, защищен, и игра видима как безопасное пространство для исследования.
Заключение
Можно констатировать, что метод куклотерапии подходит большинству клиентов, особенно детям. Результаты также показывают, что меры предосторожности должны быть предприняты с клиентами с тяжелыми психическими расстройствами. Для клиентов с психозами и застенчивых детей результаты разнятся. К тому же, успешное использование куклотерапии связано с индивидуальными характеристиками клиентов. «Полезные» характеристики – любознательность, игривость, творческость, принятие и способность быть вовлеченным в метод. Характеристики, наличие которых полезно в наименьшей степени - неспособность играть, подавленность, заторможенность, ригидность, жесткая когнитивная ориентация или негативное отношение к куклам. Выбор кукол и их включение – широки, впрочем, перчаточные куклы используются наиболее часто. Многие используют кукол на протяжении всех сессий куклотерапии, удовлетворенность использованием метода высокая. Мы делаем вывод, что кукольное искусство может быть полезным психотерапевтическим инструментом.
Терапевтическое применение кукол может быть разным. Их можно использовать как один из элементов игровой терапии, как интермодальное искусство среди множества таковых в экспрессивной арт-терапии, как часть драматерапии или как непрерывный метод сам по себе. Эта область нуждается в пространстве развития. Лучше, если процесс проходит полный цикл - от изготовления куклы до игры. Как сказал один участник исследования: «Они получают пользу в меньшей степени, если только делают куклу и не играют ею, или используют готовых кукол и не делают своих собственных».
Всем исследователям и специалистам в этой области я говорю: двигайтесь только вперед! Ваша работа – драгоценна!
Виклюнд Оса
арт-терапевт со степенью бакалавра в области социальной работы, член Комиссии по образованию, развитию и терапии Международного Союза театров кукол
Стокгольм
Перевод Ларисы Тельновой